Есть в литературном мире один вопрос, на который давным давно дан ответ, а он задаётся снова и снова: почему та или иная книга становится популярной? Почему тот или иной автор становится знаменитым? Об этом спрашивают снова и снова, хотя сказано уже давным-давно: популярная книга отвечает на запрос общества. А знаменитый автор — это человек, способный раз за разом такие книги предлагать.
Иван Ефремов рассказал о том, как будет выглядеть коммунизм поколению, пережившему страшную войну и тем ответил на никем, казалось бы, не заданный вопрос «за что была принесена такая страшная жертва». Братья Стругацкие рассказали о коммунизме, ответив на молчаливый вопрос «а может ли коммунизм быть чуть-чуть человечнее и чуть-чуть веселее» и тем завоевали любовь поколения джинсов и рока.
Следующий Большой Фантастический Автор должен «поймать» витающий в воздухе не выраженный никем явно вопрос («интент», говоря тараканьим языком маркетологов) и ответить на него.
Сразу заявляю — я на знаю этого вопроса. Знал бы, писал бы, так писал бы не для Дзена. И тем не менее, давайте попытаемся угадать, не сам по себе «большой невысказанный вопрос», который породит новую фантастику, а хотя бы направление, с которого этот вопрос к нам придёт — ведь с этого направления придет и новый Великий Фантаст! Тем более, что происходящие сейчас события настолько чётко меняют облик нашей цивилизации, что через образовавшиеся в реальности трещины можно разглядеть будущее. Погнали!
Справедливости!
От коммунистов до сой-боев, буквально все требуют справедливости. Словно столетие назад люди поставлены перед вопросом «что есть справедливость» так, что отвернуться от него просто нельзя. Другое дело, что именно громогласная постановка этого вопроса не позволит нам предположить, что новая фантастика будет говорить именно об этом — ведь новый Большой Фантастический Автор обязан ответить на невысказанный, неявный вопрос. И тем не менее, мы можем предполагать, что новая фантастика будет именно социальной. Это не будет что-нибудь-панк, это не будет рассказ о смелых звездолётчиках, хотя и звездолёты и хакеры могут присутствовать, но главной темой станут отношения между людьми на уровне общества в целом. Именно образ нового устройства общества будет основным. Ну или, почти основным.
Смерть попаданцам!
Те, что читает мои публикации регулярно или давно смотрит мои стримы, те знают, что жанр этот я недолюбливаю, хотя мы об этом довольно подробнно разговаривали с людьми компетентными. Может быть эта моя нелюбовь толкает меня к мысли, что попаданчество должно умереть. Но у меня есть и другие мотивы: популярность попаданчества была вызвана психологическими травмами, нанесёнными нашим согражданам недавними историческими событиями. Хотя это не единственная причина, но я считаю, что она — главная: мы излечивали свои травмы, фантазируя о том, как поменять прошлое, чтобы не было так мучительно больно в настоящем. Период, который мы переживаем, может оказаться настолько переломным, что эта литературная терапия перестанет быть необходимой. Будущее может оказаться для нас интереснее прошлого.
Какое будущее мы могли бы нафантазировать?
Ну, во-первых, спасибо санкциям, нам снова потребуется промышленность. А это значит, что нам потребуются люди, способные эту промышленность создавать.
Образование, технологии, способность решать проблемы научными способами — идеал человека позитивистской цивилизации вполне может вернуться в наше культурное пространство. Конечно, это не будет калька идеального советского инженера, продолжавшего традицию, заложенную еще Жюдем Верном. «Структуральнейший лингвист», чистый телом и нищий духом, способный бегать под водой и летать меж звёзд, в равной степени легко управляющийся с научными теориями и скорчером, уже не появится на страницах будущих бестселлеров. Он и в советские годы постепенно уходил со сцены — герои «Лунной радуги» уже совсем не те, что герои «Полудня». И уж тем более они не будут такими же сегодня.
Я думаю, они будут не так совершенны — поскольку мечта о совершенстве поблекла за последние десятилетия — и они будут прагматиченее своих предшественников. Они не будут пытаться решить все проблемы одним махом, как Максим Камерер на Саракше или Румата Асторский в Арканаре: сознавая своё неосвершенство такой герой будет скорее сконцентрирован на чём-то одном. Но он будет при этом понимать — и даст это понять читателю! — почему это «одно» является важным.
Я думаю, это уже не будут спецназовцы всех мастей, потому что за последние годы мы насмотрелись спецназовцев в реальности. И поняли, что эти, без сомнения, прекрасные, люди далеко не так важны для мироздания, как врачи и учителя. Меньше бряцания оружием, больше гуманизма. Вообще, сейчас, возможно, как раз тот момент, когда сбудется моя мечта, когда появится наконец педагогическая фантастика — когда герои НФ отправятся не в космические дали, не в океанские глубины, а начнут покорять космос человеческой природы, человеческой психики. И тут важную роль может сыграть гуманистическая фантастика, ставящая во главу угла искусство. У нас не так много историй, в которых главный герой — архитектор или художник. Но это более чем возможно. Именно в фантастике — возможно. И сейчас такая фантастика, например, через призму градостроительства рассматривающая проблемы человеческого общества, может оказаться востребована.
Долой мистику
Ещё одна яркая черта уходящей эпохи — махровый мистицизм. Если на предыдущем этапе мы в качестве главного героя приняли человека, принадлежащего к позитивистскому складу мышления, то мы должны отринуть этот самый мистицизм. Означает ли это переход к полному атеизму? Скорее всего нет. Потому что, как бы это вас не раздражало, религия — неотъемлемая часть человеческой культуры, даже такой полностью атеистической культуры, как советская, то какой-то диалог с религией так или иначе нашему герою вести придётся.
Другое дело, что захватывающие приключения астральных воинов отойдут, я надеюсь, на второй план. Очень хотелось бы, чтобы все эти персонажи — инквизиторы, шаманы, боевые маги и секретные экстрасенсы — стали бы выглядеть так же глупо, как сейчас глупо выглядят Левашов, Чумак или Кашпировский. Но, возможно, случится это очень не скоро — гороскопы прожили до наших дней аж с античности, так что завтра они тоже не умрут. Но хотелось бы надеяться, что фантастика от подобных инструментов откажется.
Покидая Киберэльдорадо
Отцы киберпанка надеялись на то, что в виртуальном мире нас ждет какой-то священный Грааль, способный сделать нас счастливыми. Последний всхлип этой надежды — «Первому игроку приготовится». Но даже несмотря на большие деньги, вложенные в экранизации этой истории, она не смогла стать чем-то серьезным и потревожить наши чувства достаточно сильно. Причина, я думаю, в понимании того, что источник нашего счастья — мы сами и реальность, в которой мы живем. Никакими виртуальными мирами нас не осчастливить, это, кажется, стало достаточно ясным.
Но тем не менее информационные технологии от нас не уйдут, другое дело, что роль их сильно изменится — мы уже не станем ждать от них чудес. Они станут частью быта, инфраструткуры, бизнеса. Мы знаем, что пора вернуться в реальность.
4. А что там трансгуманизм?
А вот тут сложно. Пока не сделав ничего существенного, трансгуманисты ничем массового читателя и не разочаровали. Но и достаточно яркий образ будущего они не предлагают. Да, есть отдельные авторы, мы с ними даже беседовали, но пока это не стало трендом.
Мы и они
Опять, как и в середине прошлого века мир разделился на лагеря. Снова появились «мы» и «они». Ожидать, что западная фантастика наконец-то найдет для себя какую-то светлую мечту, не приходится. А раз там будут плодится миры, переживающие апокалипсисы всех сортов, наводненные ходячими мертвецами, вампирами, супергероями и прочией нежитью, то всегда убудет удобно выстраивать сюжеты «от противного», т. е. «отстраиваться» от предлагаемой Западом модели. В политическом смысле, это, кстати, тоже будет весьма способствовать успеху, а — давайте будем прагматиками! - новый Большой Фантаст будет не подпольным интеллектуалом, а обласканным властью знаменитостью.
И что имеем в итоге?
Социальная фантастика, в центре которой находится интеллектуал, при этом относящийся к классу персонажей «люди как мы», решающий вполне реальные задачт, скорее всего в какой-то гуманитарной сфере, возможно в педагогике или в одном из искусств, он будет взаимодействовать с информационными технологиями, но они не станут главным в сюжете, который будет «отстраиваться» от постапокалиптических и мистических тем.
Что это, если не описание советской фантастики в самом общем виде?
Не забудьте подписаться на наш Дзен-канал, там статьи появляются раньше.